Аберфорт Дамблдор был убит 14 марта 2002 года. Ему сделали подножку в людном переулке и угостили Авадой.
"Чёртовы защитники животных", - успел подумать он, прежде чем вырубился.
Очнулся Аберфорт от энергичной тряски. Надо сказать, за время, проведённое в небытие, он вполне смирился, что открыть глаза ему уже не доведётся. Тем не менее, именно этого от него требуют настойчивые голоса, пробивающиеся сквозь монотонный звон в ушах.
Когда он разглядывает, в какой обстановке и в чьей компании оказался, то тихо просит добить его и отправить на нормальное кладбище.
Находящийся вплотную Альбус по-доброму смеётся и утешительно хлопает брата по плечу:
- Не говори глупостей, тебе выпала великая честь.
В комнате пахнет грозовым сквозняком, потолок теряется в рельефах вздымающихся арок, а в спину больно давит.. подлокотник давит. Аберфорт принимает сидячее положение, оглядывается на уходящие к дальней стене ряды сидений, трёт виски, оглядывается ещё раз, отмечает скупое офисное оформление интерьера, обилие каких-то ниш, выступов, окошек. Внешние окна огромны и выходят на платформу. Трение висков избавиться от видения не помогает. Разговаривать с Альбусом не хочется, но из прочих окруживших его и терпеливо молчащих людей он знает только Грюма, да один мужчина с неприятной улыбкой смутно знаком.
- Какого чёрта? Это что, рай в виде вокзала? Склеп для великих светлых волшебников? - раздражённо рычит новоприбывший.
Стоящий поодаль темноволосый мужчина престранно похохатывает и кивает:
- Для величайших светлых, да. Пойду позову самого светлого, а то такое радостное событие. Ещё один Дамблдор.
- И дам позови, Салазар, - бросает вдогонку Альбус.
- И дам, - соглашается темноволосый и исчезает за дверью с непонятной надписью на французском.
Аберфорт некоторое время тоскливо взирает на брата.
- А я так надеялся, что ты умер наверняка.
Виновный и недомёртвый молча разводит руками.
Люди вокруг разбредались, кучковались по углам, прогуливались по скользкому мраморному полу. Их немного, но отчего-то создаётся ощущение, что зал забит. Дамблдор-младший тяжело приваливается к спинке кресла, прикрывает глаза рукой и безнадёжно взмахивает.
- Рассказывай, я же имею право знать, за что мне это..
Бывший директор присаживается на край соседнего кресла и ласково замечает:
- Мне будет легче, если ты станешь задавать вопросы.
- Хорошо, - кивок. - Что это за место?
- Мы считаем, что это стабильное завихрение пространства на границе реального мира.
- Кто это - мы?..
- Я и Ник, - Альбус взглядом указывает на мужчину, задумчиво разглядывающего расписание поездов. Мужчина поворачивается, приветливо машет рукой и продолжает читать. - Николас Фламель, - услужливая подсказка силящемуся узнать незнакомца Аберфорту. - Моргана в общих чертах согласна с нашей теорией, а вот Мерлин прям на дыбы взвивается, когда слышит. Он верит, что этот вокзал - энергетическое преобразование понятия "убежище" для тех, кого нельзя насовсем отпускать в загробный мир. Он говорит, это отражение действия высочайшего закона мироздания.
Дамблдор-младший покивал.
- Моргана. Мерлин. Энергетические преобразования. Кого ещё приютила сия славная обитель для психов?
- Сия славная обитель, молодой человек, отныне ваш дом и крепость, так что будьте добры умерить неприязнь, - темноволосый, ушедший за "самым светлым и дамами" и оказавшийся Салазаром Слизерином, материализуется рядом, ведя за собой, впрочем, только одного человека. Аберфорт видел его в годы первого собрания Ордена Феникса. Если быть точнее, Аберфорт воевал в составе первого Ордена против этого человека. Осмотрев последнего Тёмного Лорда и проигнорировав Слизерина, он поворачивается к Альбусу.
- Рассказывай. Кто ещё, сколько, что вы тут проповедуете и как от вас сбежать.
Дамблдор-старший поправляет очки, Салазар возмущённо фыркает, Риддл ругается, тихо замечая, что с таким пополнением рядов побираться им на вокзале ещё лет пятьдесят. Салазар так же тихо возражает, что пополнение, в отличие от некоторых, чистокровное.
- Нас двенадцать. Теперь двенадцать. Кроме тебя, меня, Тома, Салазара и Ника, здесь живут.. хм, здесь присутствуют Мерлин, Моргана, Годрик, Хельга, Ровена, Аластор и Геллерт. Проповедовать мы ничего не можем по объективным причинам.. хотя Ровена последние лет сто, как я знаю, трудится над созданием новой синтетической религии, объединяющей узловые точки.. как же она говорит..
- Узловые точки приведённых к единой системе координат метафизических направлений с учётом хронологии и специфики магической составляющей народов-колыбелей этих направлений. Она считает, что любая религия объективно отражает локальную магическую ситуацию, - вклинивается Слизерин. Альбус глядит на него с уважением, на что тот отмахивается: - Она рассказывает мне это каждый день и заставляет рецензировать её отдельные статьи.
- Разумеется, только положительная критика, - неожиданно хихикает Альбус.
- Разумеется, - вздыхает великий основатель.
После чего директор и подошедший ближе создатель философского камня минуту дружно смеются. Потом Альбус откашливается, улыбчиво косится на угрюмо насупившегося Аберфорта и пробует общаться в другом тоне. По задумке, кажется, весёлом и жизнерадостном.
- Ну что ты в самом деле, Эйб! Как ребёнок. Да, умер, да, попал на вокзал. Что такого-то. Многие, когда умирают, попадают на сковороды и в котлы, а отдельные экземпляры - вообще в колбы особо увлекающихся коллег профессора Снейпа.
Аберфорт фыркает и ворчит, тоже переходя на новую манеру ведения разговора:
- Меня, любезный братец, беспокоит не столько место, сколько компания. Насчёт попадания в колбы тоже не уточнишь: я - здесь, - он показательно тычет пальцем в свою сторону, - а тело моё - там.. - несколько секунд раздумывает, в какую сторону правильнее будет показать, но ограничивается широким взмахом руки. - Так что ответь мне, как отсюда смыться, и я сматываю удочки.
Альбус заинтересованно поглядывает из-под очков.
- И куда ты собираешься?
- А что, много вариантов? - резкость ответа контрастирует с растерянным видом.
- Ну конечно, - радостно подхватывает эстафету Фламель. - Можно отправиться в Лас-Вегас, там, говорят, очень интересно. Или в Пхеньян..
- А лучше вали домой, раз так за тело беспокоишься, - ухмыляется Слизерин. - Проверишь заодно.
- Если найдёшь тело.
Последняя фраза - довесок проходящего мимо Риддла.
- А почему я могу его не найти?
- Потому что никто из нас своего не нашёл. То есть, нам говорили, что тела были на месте, но после первой нашей вылазки в мир живых пропадали. Вообще, странно, господин Дамблдор-младший, что ты заинтересован своими бренными останками больше, чем возможностью попасть в любую точку земного шара.
Аберфорт впервые с момента смерти натягивает на лицо улыбку. Получается жутковато.
- Кто бы говорил, ма шер. В котле, небось, не я варился. Ради бренных-то останков.
Риддл бросает в адрес Аберфорта взгляд, красноречиво говорящий, что беседовать с идиотами он не намерен, и неспешно удаляется к окну. Адресат чешет нос и отсылает точно такой же взгляд Дамблдору, как раз поддевающему Салазара по поводу его мучений с научными изысканиями Рэйвенкло. Тот спохватывается и поспешно заверяет:
- Да-да, всё именно так.
- Как "так"?! - Аберфорт потихоньку начинает звереть, что приводит Альбуса в некоторое недоумение.
- Ну.. очень просто. Там, на платформе, поезд. Садишься в любой вагон, думаешь о месте, куда хочешь добраться, поезд проезжает несколько километров, и тебя выбрасывает в нужной точке.
- Угу. А в нужной точке я строю дом, сажаю дерево и живу. Нет?
- Эйб, "очень просто" не означает "совсем просто, сможет даже школьник".
- Смотри, чтоб на костре не сожгли, - веселится Фламель.
- Именно, - кивает Дамблдор. - Во-первых, ты не симулянт какой-нибудь, - слышно, как похрустывают костяшки пальцев Риддла, принимающего выпад на свой счёт, - ты действительно умер, это задокументировано и законно. И обосноваться с таким статусом где бы то ни было - огромная проблема. А, во-вторых, за пользование поездом взимается некоторая плата, скажем так.
- Я должен буду купить билет?..
- Нет. Просто поезд очень привязчивый. Одинокий такой, бедняжка. Если ты на нём катаешься хотя бы один раз, он тебя запоминает и очень хочет покатать ещё.
- Вы обязаны будете вернуться сюда, - приходит на помощь обалдевшему Аберфорту Фламель. - Каждые сутки не менее восьми часов вы должны проводить здесь. Потому что чаще, чем раз в восемь часов, поезд не ездит, а если вы находитесь в мире живых больше суток, он.. начинает требовать вашего внимания.
- Меня будет преследовать.. поезд..? - очень тихо и раздавлено вопрошает начинающий осознавать истинный кошмар положения Аберфорт.
Вокруг смущённо молчат, пока тишина не рассекается звонкими женскими голосами.
- Нет, ты представляешь!.. - эхом разносится под сводами зала. Две ухоженные женщины с тёмными, волнистыми волосами, красивые совершенно разной красотой, останавливаются перед маленьким сборищем. Оба Дамблдора поднимаются им навстречу, остальные заметно приосаниваются, на что дамы реагируют хитрым смешком.
- О, новенький! Вы ведь брат Альбуса, верно? Мы о вас столько интересного слышали, - улыбается одна.
- Причём слышали преимущественно от Аластора, - усмехается другая, постарше. - Но это совершенно неважно. Вам уже рассказали, где вы находитесь и каким ценным приобретением для нас являетесь?
- Частично. Прошу прощения, - Аберфорт явно смущён, - как к вам обращаться?
- О, - лёгкий взмах рукой. - Я Ровена, а моя спутница - Моргана, - основательница указывает на помянувшую Грюма женщину. - Так о чём идёт речь? Вы садитесь, садитесь, вам отдыхать сейчас нужно.
- О поезде-маньяке, - честно признаётся Дамблдор-младший и послушно опускается в кресло.
- Какие глупости, - уверенно и громко уведомляет Ровена. - Ничего страшного в этом поезде нет. Колесо может попасться на обеденном столе, или фара под ногами возникнет, право, какие мелочи. Мне, например, это вовсе не мешает оставаться в мире живых как угодно долго.
- Настолько не мешает, что ты предпочитаешь уезжать как можно реже и возвращаешься максимум через два дня.
Это дополнение Салазара. Ровена вспыхивает и вскидывает голову, ещё секунда - и обидчик сгорит заживо от одного взгляда.
- Если бы ты позволил мне заниматься исследованиями в твоём поместье, я бы избавила тебя от необходимости терпеть меня на одном с тобой вокзале! - она разворачивается и, грохоча каблуками, бросается прочь из зала. Моргана степенно следует за ней, произнося что-то успокоительное, а Слизерин шипит сквозь зубы, попеременно переходя на английский, и можно вычленить фразы "да ни за что", "чтоб я ещё раз" и "горе, как известно, от ума". Выговорившись и вышипевшись, Слизерин молча повторяет путь обиженной и исчезает из поля зрения.
Минута трагического, но расслабленного молчания завершается ехидным вопросом Аберфорта:
- А что Ровена имела в виду, говоря, что я представляю ценность, а?
Альбус вздыхает.
- То, что ты двенадцатый, а, значит, нам остался последний рывок, сделать который придётся самостоятельно.. Пойдёмте в буфет, - убедившись в согласии Николаса, Дамблдор оборачивается к окну: - Том, ты с нами?
- Благодарю покорнейше, в вопросе приёма пищи я предпочитаю уединение.
- Да, привычки - великая сила, - Фламель протискивается в одностворчатую дверь неподалёку от кассы, за ним следуют Дамблдоры.
Буфет оказывается, собственно, вокзальным буфетом. Прилавок, круглые столики и всё тот же скользкий мраморный пол. На прилавке объёмные блюда с пирожками, чебуреками, хотдогами, пиццами, пирожными и шоколадками. Аберфорт в изумлении осматривает разнообразие снеди.
- Это съедобно?..
- Более чем. Впрочем, если желаете солидно пообедать, мы вызовем домового эльфа.
- Что? Домовые эльфы - здесь? В пространственном аппендиксе для тех, кто не может выйти напрямую через зад?
- А что вас удивляет, молодой человек? Я уверен, среди эльфов тоже должны быть великие.
Аберфорт оседает на стул.
- Ну да. Должны. Или вот как я: летел-летел, да носком зацепился, попал к великим. Кто бы мог подумать, - он отрешённо покачивает головой, но тут на стол - прямо ему под нос - ставят какой-то салат и ложку.
- Это вы тоже зря. Каждый человек велик по-своему.
Замечание младшим Дамблдором игнорируется. Некоторое время поизучав столовый прибор, он достаёт из кармана мантии волшебную палочку и произносит заклинание, обязанное трансфигурировать ту в вилку. Три раза подряд. Поняв, что ничего не происходит, поднимает глаза.
- А что, магия тут не действует?
Простой вопрос вызывает бурю восторга у старых друзей. Посмеиваясь и похрюкивая, Альбус сообщает:
- Только ты мог первым своим заклинанием здесь попытаться что-то трансфигурировать..
- Работает, юноша, работает, - Фламель откашливается с улыбкой. Его манера называть окружающих юношами и молодыми людьми бесит Аберфорта, но, с другой стороны, если учесть разницу в возрасте, Николаса можно понять. - Не имеют успеха только трансфигурационные воздействия, направленные на принадлежащие вокзалу предметы. То есть никаких вилок, кроватей под балдахинами и кружевных занавесочек.
- А где же вы спите?
- Перетащили мебель из спальных вагонов. Весьма неплохо, скажу я тебе, - улыбается Дамблдор и принимается за пирожное. Перепачкав пальцы и бороду кремом, но, похоже, ничего толком не съев, он отодвигает тарелку и заявляет: - Но нам необходимо рассказать тебе другое. По поводу твоей ценности.
Аберфорт изображает настороженное внимание, и директор продолжает.
- Видишь ли, многим тут уже надоело. Вылазки наружу не дают свободы действий. Но есть способ вырваться из этой своеобразной ловушки. Мерлин с Морганой вычислили его ещё до прибытия основателей. Расшифровали какие-то древние рукописи.. или видение им было, они не признаются. Так вот. Необходимо, чтобы на вокзале собралось тринадцать человек. Неважно, кто они, что они и как сюда попали; эти факторы имеют значение только для последнего человека. Двенадцать магов вокзала имеют возможность, скоординировав усилия, выбрать и затянуть сюда тринадцатого. Тогда мы все сможем двигаться дальше.
- Дальше?
- Мерлин говорит, что у нас будет выбор: уйти в иной мир или вернуться и прожить новую жизнь. Оба варианта пристойны по сравнению с жизнью на вокзале.
- Ну так в чём проблема?
Альбус нервно усмехается, а Фламель неожиданно хмурится.
- Проблема, молодой человек, в том, что сей так называемый тринадцатый должен соответствовать некоторым условиям. И если в прошлые века ещё можно было найти человека, никогда ничего не кравшего, никогда не имевшего даже косвенного отношения к убийствам, взрослого и зрелого, осознанно желающего умереть, то сейчас.. Да что говорить, когда-то люди могли хотеть погибнуть из-за выкрутасов правительства и церкви, а теперь истово желают жить, дабы мстить - правительству и церкви!..
Три минуты тишины.
- Не верю, что вы не нашли способов обойти эти условия. Не воровавший, не убивавший, с суицидальными наклонностями. Не верю.
Альбус хмыкает:
- А мы и не искали. Смысла не было. Обходить условия надо так же, как и выполнять: в применении к конкретному человеку. Мы могли найти подходящего кандидата, а двенадцатый маг мог появиться через пару сотен лет. Так что ты для нас - праздник. Открытие новой эпохи. И с завтрашнего дня мы приступаем к поискам.
Аберфорт пожимает плечами.
- Эти условия не кажутся мне невыполнимыми.
- Нам тоже не казались, - Фламель угрюм и раздражён. - Но проклятый старик постоянно продуцирует новые оговорки к этому своеобразному контракту с фатумом. Не далее как вчера он заявил, что тринадцатый должен быть как минимум в приязненных отношениях со всей дюжиной, иначе эмоциональный компонент, точнее, его отсутствие, испортит информационное поле контракторов - то есть нас, - и все тринадцать застрянут здесь на веки вечные.
- Не тебе судить о понятии вечности, мой мальчик, - от двери раздаётся скрипучий голос, и среднего роста старик, подойдя, бесцеремонно усаживается на последний свободный стул за столом и забирает из тарелки Николаса последний кусок шоколада. "Ещё один", - устало думает Аберфорт, пока Фламель сверлит пришельца взглядом, провожая свой шоколад. Доев плитку, старик крякает и продолжает: - Мне здесь нравится. Никаких королей, мечей, войн, кормят бесплатно, никому ничего не надо доказывать, хочешь - песни пой, хочешь - трактаты сочиняй и по симпозиумам разъезжай, хочешь - с умным видом показывай барышням "музей вокзального типа современный, туалетная комната налево, рельсы и шпалы, густо поросшие мухоморами, направо", - подражание голосу идиота-диктора из радиопрограммы новостей выходит на редкость удачным. Аберфорт смеётся, пока до него не доходит.
- Стоп. Что значит - показывай барышням? Каким барышням?
- Обычным, - старик удивлённо поднимает брови. - Ты что, женщин не видел?
- Нет.. То есть видел, разумеется, я хотел сказать, откуда здесь взяться посторонним женщинам?
Старик уже смотрит на Дамблдора-младшего с сочувствием, но терпеливо поясняет:
- С улицы. Идёшь по улице, видишь симпатичную барышню, приглашаешь на кофе, ведёшь сюда, потом..
- Стоп! Стоп, чёрт бы вас.. Как провести на вокзал человека из мира живых? И чем это чревато? И кто вы, в конце концов?!
- Ничем не чревато. Чтоб провести, надо позвать поезд. За ближайшим поворотом окажется платформа, электричка, пара станций - и вуаля, вы на месте. Обратно гость сам пусть едет, тогда его ждёт нормальная высадка. А я Мерлин.
"Вот те раз", - проскакивает в голове у невезучего двенадцатого.
- Я Мерлин, а ты удачливый малый, потому что тебе не придётся испытывать дикую скуку, на которую были обречены мы. С завтрашнего дня начинаем поиски тринадцатого, мальчики! - старик значимо поднимает указательный палец, выбирается из-за стола и уходит. С поднятым пальцем.
"Мальчики" некоторое время сидят, уставившись в одну точку, после чего Альбус вздыхает:
- Могло быть хуже. Всё-таки Мерлин, Моргана и основатели - это не толпа друидов, не граф Калиостро и не профессор Снейп.
Из зала слышен звон разбиваемых стёкол, зверский топот и надрывное шипение, перемежающееся визгливой нецензурщиной.
Сквозняк остро пахнет предвкушением следующего дня.